На протяжении своего существования человечество задавало себе ряд вопросов: «Кто мы?» «Откуда мы пришли?» «В чем смысл нашего существования?»

На любой из этих вопросов вы можете получить любое количество ответов, посмотрев какую-нибудь эзотерическую передачку по ТВ3. Там вам расскажут все про то, что мы произошли от противоестественной связи инопланетян с динозаврами, во время всемирного потопа в городе Китеж, а я здесь об этом писать не буду.

Лично мне интересно другое: на что в конечном счете похоже наше общество, что им движет, и какое место в нем занимает и должна занимать вера в сверхъестественное.

Наше общество, со всеми его выборами, моралью, неочевидным количеством президентов и общественными туалетами мне очень сильно напоминает муравейник. Чтобы понять, что сходство это заключается не только в количестве суеты, достаточно просто вглядеться  пристальнее в эти две системы. Устройство муравейника чрезвычайно многослойное: охрана, уборка, руководство, общественные инструменты, тля в качестве домашней скотины, оказание услуг на основе взаимной выгоды, использование королевой определенных способов зомбирования населения муравейника. Тут же ее сигналы в качестве средств массовой информации (звуки, издаваемые королевой не только промывают мозги работникам, но и содержат все сведения о состоянии муравейника, если кто не знал). Аналогии с типовым государством какого-нибудь Парагвая предлагаю провести самостоятельно, не забывая при этом, что в нашем, человеческом муравейнике, в силу его размеров, доступно больше вариаций для достижения одного и того же конечного результата.

Теперь, когда мы перешли от частного случая муравейника, к общему и клиническому случаю человеческой цивилизации, можно пойти дальше — обратно к частному, и посмотреть, нет ли в той системе деталей более мелких, не заметных с первого взгляда, которые в нашем обществе напротив выложены на первый план. Таких, например, как религия. Наблюдая столь сильную взаимосвязь между двумя абсолютно, казалось бы, разными видами, можно предположить, что у муравьев тоже был некий лидер, любивший воскрешать погибших товарищей от скуки и «за потрындеть», проповедовавший «любовь, но воздержание», и распятый две тысячи лет назад подвидом его вороватых, картавящих соплеменников.

Ярким подтверждением наличия подобной идеологии было бы присутствие религиозных войн между муравейниками. Но у муравьев нет религиозных войн. При этом, самих военных конфликтов как раз полно, как, собственно, и геноцида, и стремления уничтожить всех непохожих. То есть, можно предположить, что какие-то свои евреи у муравьев есть, но миссионерской деятельностью они принципиально не занимаются.

Интересный вопрос, почему? Интересно здесь даже не то, почему муравьи не занимаются религией, а то, почему ею стали заниматься мы. И тут мне видится сразу множество причин:

Стремление к познанию. Человек, в отличие от муравья, гораздо больше стремится к познанию окружающего пространства. Тараканы и блохи конечно тоже пытаются понять окружающий мир, но это их стремление ограничивается попыткой оценки размера и съедобности. Большое и несъедобное следует обойти, большое и съедобное — разгрызть и съесть. В случае с человеком, стремление к науке приняло гипертрофированную форму, и не могу сказать, что это так уж плохо. Но наши предки, как и мы сейчас, не могли объяснить себе все, что видят вокруг, а силы воли оставить необъяснимое всего-навсего необъясненным хватало лишь у немногих ученых, и уж подавно не хватало у простых смертных. Поэтому, в ответ на запрос потребителей, возникла концепция бога. Она включала в себя весь обрывочный массив информации, нуждающийся, но не поддающийся осмыслению на каждый новый момент времени.

Не удивительно при этом, что сфера влияния бога менялась тысячи раз: сначала молнии были возмездием за грехи, потом посредством их стали освещать дома. И далее так. Под концепцией бога я подразумеваю не только веру в персонализированное божество, деизм или пантеизм, но и любые суеверия чохом. Можно верить в возможность в воскрешения мертвых, карму, невозможность работать по субботам или необходимость по пять раз в день демонстрировать западу свою задницу. Также можно носить шапочку из фольги или стрелять из берданки в пришельцев — все эти варианты, в итоге, не имеют между собой никакой разницы. Но, тем не менее, можно называть это все не богом, а суевериями. Это многим неприятно, зато понятнее звучит.

Концепция суеверий всем хороша, кроме того, что не объясняет ровным счетом ничего. Это тупиковая ветвь эволюции, требующая безоговорочной веры в любую информацию, каким бы бредом она не была, или же впоследствии не оказалась (даже после стопроцентного опровержения чего-либо, следует продолжать в это верить. Бред? Бред). Вырождение бога как источника развития связано с тем, что большая масса населения не стремится к познанию постоянно, а только пытается единовременно объяснить себе весь белый свет, после чего своего мнения уже никогда не менять.

Отсюда — вторая причина возникновения религии, явно противоречащая предыдущей — боязнь познания нового у арьергарда человеческой цивилизации. Проще говоря, чем понятнее нам окружающий нас мир, тем больший контроль над ним мы ощущаем. Также в этот пункт можно включить желание конкретного человека до предела сузить свой мир, избавившись таким образом от стресса или же неумения общаться с соплеменниками. Кто-то на этой почве становится лесбиянкой, кто-то идет в монастырь. На мой же взгляд, путь здесь лежит не в религиозный зиндан, а к какой-нибудь мартышке, выписывающей антидепрессанты направо и налево (их у нас по недосмотру называют психологами и считают за врачей).

Как следствие — третья причина появления бога — стремление к власти. Тут все родное и знакомое: народные массы следует как-то направлять. Проще всего это делать с позиции абсолютной воли, требующей беспрекословного подчинения. Кары за непослушание могут варьироваться от простых, физиологических в эпоху средневековья, до тонких, психологических в эпоху Просвещения, но всегда вечны. Но основная форма выражения стремления к власти — попытка диктатора обожествить себя, получив тем самым иллюзию власти. Чем сильнее иллюзия божественности и сила народных предрассудков — тем менее иллюзорна власть правителя. Подобная методика, в попытке обезопасить от вредных последствий власти (покушения, восстания — все это святотатство, если направлено против целого бога), применялась фараонами, Ватиканом (во главе со всей кагортой наместников святого Петра), прочими богоизбранными правителями, но ныне вышла из моды и почти устарела. (Ключевое слово тут «почти». На фоне общей тенденции к непрерывному улучшению ситуации, встречаются еще отдельные сложности на местах).

Четвертая причина появления суеверий — попытка предотвратить деструктивное поведение людей, ограничивая их сводами правил и мотивируя, опять же, различными карами за проступки. То есть, попытка законотворчества с позиции мнимой «абсолютной силы». Не смотря на то, что призрачные посмертные кары и Страшные Суды малоэффективны (в силу своей отложенности во времени), пока их поддерживала весьма материальная инквизиция — они кое-как работали. Теперь же, когда фактор физического убеждения в вере отсутствует, о заповедях уже мало кто вспоминает.

Пятая причина — проявление слабости людей. Животные и растения не имеют совести и не склонны к ее угрызениям. Человек всегда старается отвести от себя вину, оправдать свои ошибки, и оправдывается в первую очередь перед самим собой. Нежелание анализировать собственные действия и вычленять из этого процесса определенные выводы приводит к изобретению сущностей, на которых гнетущую нас ответственность можно переложить.

Подытожив вышесказанное, пройдемся по пунктам:

• Не смотря на то, что мы все также стремимся к изучению, мы (возможно) уже не такие тупые, как наши предки, и в состоянии в целях дальнейшего познания опираться на уже изученное, а не на божественное, которое является весьма ненадежной опорой.
• Боязнь познания у отстающих за прогрессом была и будет всегда. Основная же задача тех, кто движется с опережением этого прогресса — всеми способами тащить за собой всех остальных. И приготовиться к тому, что последние будут яростно сопротивляться.
• Не смотря на то, что суеверия по-прежнему служат отличным методом контроля, мне кажется, что это не совсем в наших интересах. И это тоже весьма веский довод в пользу отказа от веры в Чайник Рассела.
• С четвертым пунктом ничто не справится лучше, чем мораль, суд и ОМОН. Религию тут уже сложно куда-либо приткнуть.
• Слабости людские никуда не денутся, но здесь уже философия (в частности, ее раздел про человеческое поведение и взаимоотношения с окружающими) должна перестать изъясняться с непосвященными шифром Берлинга и снизойти до простых людей. Поможет гарантированно.

P.s.: Внимательный читатель мог заметить, что в этой статье много пересечений с трудами Ричарда Докинза, которого автор весьма уважает. Возможно, оно так и есть, но я выразил свои мысли гораздо более кратко. Ну, уж точно не на семьсот страниц. Это означает две вещи: первое — я никогда не напишу книгу, и второе — меня значительно легче понять. Простая фраза «ты — мудак!» всегда понятнее для собеседника, нежели длительная ее аргументация.